Классика

Криворожье — Александр Эртель

«– А поедемте-ка мы с вами в Криворожье, – сказал мне однажды сосед мой, Семен Андреич Гундриков, – есть там у меня мельник знакомый, человек, я вам скажу, скотоподобнейший! Так вот к мельнику к этому…»

Самородок — Дмитрий Мамин-Сибиряк

«…Знаете ли вы, что происходит, когда останавливается паровая машина, водяное колесо перестает вертеться и тысячи колес, валов и шестерен безмолвствуют? Недавний трудовой гул громадной производительной силы сменяется мертвой тишиной, похолодевшие горны печей смотрят раскрытой черной пастью, бесконечные приводы бессильно висят на своих местах, как тяжелая паутина какого-то спрятавшегося гиганта-паука, и вас охватывает ужас смерти именно здесь, под этими высокими закоптелыми сводами, где даже камни вздрагивали от грузной работы машин, а веселое пламя вырывалось из горнов снопами ослепительных искр, и темными клубами день и ночь валил черный дым из заводских высоких труб…»

Безвременье — Влас Дорошевич

Дорошевич вошел в историю литературы под именем «короля фельетонов». Его фельетон соединил элементы публицистики, сатирического и лирического репортажа. Дорошевич придал массовому газетному жанру художественность.  © Storysidе

Маленькие трагедии в исполнении Дмитрия Быкова + Лекция Быкова Дмитрия — Александр Пушкин

Вашему вниманию предлагаются «Маленькие трагедии» Александра Сергеевича Пушкина  в исполнении Дмитрия Быкова .  В аудиокнигу также включена  лекция  – увлекательный рассказ  Дмитрия Быкова  о прочитанных произведениях.

Деревенский гипнотизм — Александр Амфитеатров

«Лето 188* года я провел на Оке, в имении Хомутовке, в гостях у приятеля-помещика. Звали его Василием Пантелеичем Мерезовым. Он был много старше меня годами и опытом. Когда-то предполагал иметь порядочное состояние. Но половина последнего погибла, потому что Мерезов не занимался хозяйством, а другая половина – потому что Мерезов стал заниматься хозяйством…»

Дорога — Дмитрий Мамин-Сибиряк

Замысел книги воспоминаний восходит к 1891 г. «Нужно будет написать на всякий случай воспоминания о всех… простых и хороших людях, среди которых прошло мое детство»…

Петушков — Иван Тургенев

После выхода в свет книжки «Современника» с новой повестью Тургенева Некрасов писал ему: «Недавно напечатали мы Вашу повесть „Петушков“, повесть эта хороша и отличается строгой выдержанностью – это мнение всех, с кем я о ней говорил. Мне она и прежде очень нравилась, и я очень рад, что не ошибся в ней». В.В. Виноградов отмечал, что в «Петушкове» «гоголевский элемент играет гораздо бо́льшую роль», чем в других произведениях Тургенева, написанных в это же время. «Стиль рассказа „Петушков“ сложен. В нем объединились и специфические качества индивидуального стиля Тургенева – индивидуальные ростки, пробивающиеся через толщу установившейся к середине 40-х годов общей системы „натурального“ изображения, и своеобразно отобранные приемы гоголевского стиля, и новые принципы речевой характеристики персонажа и его речеведения, выдвинутые Ф. М. Достоевским…»

Христианское учение — Лев Толстой

Музыкант — Тарас Шевченко

Очень часто, читая то или иное литературное произведение, мы не задумываемся о том, кем был его автор. А ведь порой бывает так, что биография писателя достойна отдельного упоминания или даже издания, настолько она необычна и сложна. Один из ярких примеров подобного утверждения- Тарас Григорьевич Шевченко. Сын крепостного крестьянина, он сумел выбиться в люди, блестяще окончил Академию художеств, стал любимым в народе поэтом и писателем, известным художником. Казалось, все трудности остались позади, но к сожалению, это было не так. Повесть «Музыкант» во многом автобиографична и рассказывает о непростой судьбе самого Тараса Шевченко.  Также не пропустите аудиокнигу Тараса Шевченко «Художник» и Сборник «Классика украинского рассказа».   ©&℗ ИП Воробьев   ©&℗ ИД СОЮЗ

Мороз — Владимир Короленко

«Мы ехали берегом Лены на юг, а зима догоняла нас с севера. Однако могло показаться, что она идет нам навстречу, спускаясь сверху, по течению реки.  В сентябре под Якутском было еще довольно тепло, на реке еще не было видно ни льдинки. На одной из близких станций мы даже соблазнились чудесною лунною ночью и, чтобы не ночевать в душной юрте станочника, только что смазанной снаружи (на зиму) еще теплым навозом, – легли на берегу, устроив себе постели в лодках и укрывшись оленьими шкурами…»

Крокодил — Александр Эртель

«…превозмогающим принципом был у него один: внесть в заскорузлую мужицкую душу идею порядка, черствого и сухого, как старая пятикопеечная булка, и посвятить этого мужика в очаровательные секреты культуры…»

Убивец — Владимир Короленко

«Когда я на почтовой тройке подъехал к перевозу, уже вечерело. Свежий, резкий ветер рябил поверхность широкой реки и плескал в обрывистый берег крутым прибоем. Заслышав еще издали почтовый колокольчик, перевозчики остановили „плашкот“ и дождались нас. Затормозили колеса, спустили телегу, отвязали „чалки“. Волны ударили в дощатые бока плашкота, рулевой круто повернул колесо, и берег стал тихо удаляться от нас, точно отбрасываемый ударявшею в него зыбью…»

Луч света в темном царстве — Николай Александрович Добролюбов

«…Незадолго до появления на сцене „Грозы“ мы разбирали очень подробно все произведения Островского. Желая представить характеристику таланта автора, мы обратили тогда внимание на явления русской жизни, воспроизводимые в его пьесах, старались уловить их общий характер и допытаться, таков ли смысл этих явлений в действительности, каким он представляется нам в произведениях нашего драматурга. Если читатели не забыли, – мы пришли тогда к тому результату, что Островский обладает глубоким пониманием русской жизни и великим уменьем изображать резко и живо самые существенные ее стороны. „Гроза“ вскоре послужила новым доказательством справедливости нашего заключения…»

Черкес — Владимир Короленко

«Он быстро взял со стола бумагу. Я невольно залюбовался им: его лицо было теперь повелительно и строго, а движения напоминали красивые и грозные повадки тигра. Теперь все здесь уже понимали друг друга, за исключением, конечно, одного Пушных. Черкес был в комнате один, и в случае свалки против него были бы трое: грузный унтер-офицер, без сомнения, принял бы немедленно участие в битве. Успех легко мог склониться на сторону нападающих, но первый шаг был самый страшный…»

Овца без стада — Глеб Иванович Успенский

«…Наскучив петербургскими дачами, я задумал провести прошлое лето где-нибудь в глуши, в тиши настоящей деревни, и был необыкновенно рад, когда, ежедневно просматривая газетные объявления об отдающихся на лето дачах, напал, наконец, на объявление о такой именно даче, какая и была мне нужна… Триста верст от Петербурга и двадцать верст от станции по проселку – это, уж наверно, настоящая деревня… В половине апреля, когда в полях лежал еще снег, я отправился нанимать эту усадьбу. В самом деле, место было чисто деревенское, и я тотчас же согласился на условия, предложенные мне хозяйкой дома, а в половине мая и совсем переехал сюда на жительство.  Но, странное дело (хотя совершенно понятное), долгое житье в городах сделало то, что, при всем желании отдохнуть и провести лето «не так, как на даче», дела пошли, помимо моей воли, как нарочно, совершенно по-дачному, то есть: прогулки, петербургские знакомые, газеты – и ничего, ничего-таки деревенского. Дачный образ жизни, среди деревенской обстановки – куда нескладная и некрасивая вещь! …»

Уездное — Евгений Замятин

«…Ребята побаивались Барыбы: зверюга, под тяжелую руку в землю вобьет. Дразнили из-за угла, за версту. Зато, когда голоден бывал Барыба, кормили его булками и тут уж потешались всласть.  – Эй, Барыба, за полбулки разгрызи.  И суют ему камушки, выбирают, какие потверже.  – Мало, – угрюмо бурчит Барыба, – булку.  – Вот, черт, едун! – но найдут и булку. И начнет Барыба на потеху ребятам грызть камушки, размалывать их железными своими давилками – знай подкладывай! Потеха ребятам, диковина. …»

Ремесло — Сергей Довлатов

Сергей Довлатов «Ремесло» – долгожданная новинка, американский триумф писателя. Мы продолжаем уникальную серию аудиокниг по произведениям Сергея Довлатова.    Эта книга создавалась на протяжении двух десятилетий: работа над первой частью велась в 1970е годы в Ленинграде, над второй – уже в эмиграции, в США, десятилетием позже.  Портреты разных людей, бытовые зарисовки, размышления о жизни, стране и времени, как пазл, складываются в единую картину мира. Кому-то эти мемуары покажутся – горькими, а кому-то – очень смешными. Мировосприятие Довлатова столь многогранно, что и прочтений может быть несколько.   Цитаты:   •  «Подготовиться к эмиграции невозможно. Невозможно подготовиться к собственному рождению. Невозможно подготовиться к загробной жизни. Можно только смириться».   •  «Современная литература – вся – невзрачный захламлённый тоннель между прошлым и будущим…»   •  «Женщина в трамвае – Найману: „Ах, не прикасайтесь ко мне!“. „Ничего страшного, я потом вымою руки…“   •  «А ведь первую кровать здесь я отыскал на мусорной свалке».   •  «Старуха-эмигрантка в рыбном магазине: „Я догадывалась, что здесь говорят по-английски. Но кто же мог знать, что до такой степени?!.“   •  «Я мечтал о человеческом равнодушии. О той глубокой безучастности, которая служит единственной формой неоспоримого признания».    Внимание! Фонограмма содержит нецензурную брань.    Читает: Михаил Горевой  Иллюстрация: Юлия Стоцкая  © Сергей Довлатов (наследники)  Запись произведена продюсерским центром «Вимбо»  ©&℗ Продюсерский центр “Вимбо”, 2019  Продюсеры: Вадим Бух, Михаил Литваков

Последние рыцари — Александр Куприн

«Подобно тому, как прирожденный всадник связан неразрывно телом и духом со своей породистой лошадью, идущей на ирландский банкет, – был связан капитан князь Тулубеев со своим эскадроном, своим полком и со всей славной русской кавалерией. Репутация его, как прекрасного всадника и как человека чести, была уже прочно установлена. Еще будучи „зверем“ в петербургской кавалерийской школе, он вызвал на дуэль одного из товарищей, остзейского барона, позволившего себе неосторожно сказать, что татарские князья годны только на то, чтобы служить в ресторанах и заниматься шурумбурумом. Дуэль состоялась. Противник Тулубеева был легко ранен в ногу, а сам Тулубеев был в наказание разжалован в солдаты, в пехотный полк…»

Художник — Тарас Шевченко

Тарас Григорьевич Шевченко. Национальный герой Украины. Поэт, писатель, художник, этнограф и революционер. Во всем лучший, во всем первый. Как сумел всего этого добиться бывший крепостной, рано оставшийся сиротой подросток? Безусловно талантом, но еще и титаническим трудом, целеустремленностью и огромной жаждой жизни. «Живу, учусь, никому не кланяюсь и никого не боюсь, кроме Бога – великое счастье быть свободным человеком: делаешь, что хочешь, и никто тебя не остановит», – пишет в своём дневнике Шевченко о тех временах. Сборник стихов «Кобзарь» Тараса Шевченко переведен почти на все языки мира и любим многими почитателями творчества писателя. Мы же хотим представить на ваш суд менее известную широкой публике аудиоверсию повести Тараса Шевченко – «Художник».  Также не пропустите аудиокнигу Тараса Шевченко «Музыкант» и Сборник «Классика украинского рассказа»   ©&℗ ИП Воробьев   ©&℗ ИД СОЮЗ

Прекрасная дама — Алексей Толстой

Никита Алексеевич Обозов получил пакет, содержащий тайные военные документы и поручение немедленно отправиться в заграничную командировку. Уже на следующий день поезд-экспресс увозил Обозова в полные опасности неведомые дали. Еще на вокзале Никита Алексеевич обратил внимание на высокую красивую даму в изящной шубке, она выглядела рассерженной и о чем-то спорила с кондуктором. Надо же такому случится, что прекрасная незнакомка оказалась с Обозовым в одном поезде и заметив неуверенность попутчика, первая попыталась завязать с ним знакомство. К чему приведет эта случайная встреча и действительно ли она была случайной, узнаете прослушав аудиокнигу «Прекрасная дама».    ©&℗ ИП Воробьев   ©&℗ ИД СОЮЗ